Исповедь дурака. Как я ушёл от «нормальной» жизни и стал счастливым - Борис Жук

Однако вернувшись домой, я разобрал своего электронного друга, дал время его потрохам просохнуть, собрал обратно и – о чудо! Он заработал! Всё было в порядке, только батарея перестала держать заряд, но это казалось несущественной мелочью. И озлобленность на родственников тут же прошла.

Другим примечательным событием был юбилей отца. Он с юности увлекался чтением, и мне было не по себе оттого, что папа перечитывает раз за разом одни и те же книги. Казалось, что он застрял в развитии. Я решил порадовать родителя шедеврами современной прозы. Составил перечень книг по рекомендациям из литературных разделов имиджборд, постепенно отыскал и купил все произведения.

У меня не было времени изучить все рекомендации в деталях. Я офигел и проклял борды, пролистав книжки Сорокина и Масодова. Даже собирался их выбросить, но решил идти до конца. Затроллить отца, пронять его чем-то неожиданным, совершенно ему не свойственным, казалось хорошей идеей.

Папа молчаливо осилил всё. Книги одна за другой переместились «на дальнюю полку». Единственный раз он подошёл ко мне с покет-буком Пелевина «Чапаев и Пустота» и сказал:

– Как будто наркотиков поел. Рекомендую!

Увольнение из офисов

Тем временем на работе настал долгожданный момент увольнения:

– Главное – несгибаемое намерение. Смотреть на вещи конкретно, без лишних абстракций: физически удержать не смогут – а значит в крайнем случае будут вынуждены уволить по статье. То есть самое главное здесь – убедить себя самого, что за пределами работы есть жизнь, и она прекрасна, и более чем достойна того, чтобы стремиться к ней; рваться как птица из клетки на свободу.

Учитывай фактор времени, скорее всего, процесс затянется. Придётся постепенно уходить с проекта, выжидать некоторое «время на подумать», потом идти «догуливать» оставшийся отпуск и только потом удастся получить на руки трудовую. Таков порядок.

Я подготовился как следует: узнал приёмы, которые обычно используют директора, чтобы уговорить остаться, настроил себя психологически и вошёл в кабинет начальства со включенным диктофоном. До сих пор иногда переслушиваю эту замечательную запись, где я озвучиваю директору своё твёрдое намерение, свою философскую концепцию Судьбы как всеобщей предопределённости, а он пытается переманить меня, обещая открыть целый отдел под моим руководством, который будет заниматься исключительно тем, что мне интересно. А ещё поучает меня житейской мудрости, повествуя о перспективах семейной жизни:

– Это пока у тебя жены нет, ты говоришь, что у тебя есть деньги «лишние».

И о сложностях делёжки денег между друзьями, которая рассорила многих его знакомых:

– Молодо-зелено! Бизнес начинают с друзьями, а заканчивают с партнёрами.

В этой же беседе вскрываются мои идеалистические представления о нашем будущем игродельном бизнесе. Мне видится, что там я смогу быть свободным художником, путешествовать, генерировать идеи, а исполнением будут заниматься наёмные специалисты. Уже тогда чувствовалось, что это явно слабое место в моей концепции, как и то, что мне не хотелось разграничивать работу и дом, но я изо всех сил убеждал сам себя, что всё к лучшему.

В итоге директор предложил:

– Походи подумай: существуют ли в принципе такие условия, на которых ты мог бы остаться здесь?

– Вот здесь я бы точно не хотел остаться – меня вся эта атмосфера офиса угнетает. И вообще, у меня здесь осанка испортилась, пора здоровьице поправлять.

– Что значит испортилась? Так ты же всё равно сидеть будешь.

– Не-а, я буду лежать – организую себе лежачее рабочее место…

– Ну ладно, скажешь: стул кожаный нужен – купим.

– Диван!

– Ну диван.

– Ага, и бассейн рядом. И во что фирма превратится? В мою личную виллу?

– Ладно, ты человек не глупый. Подумай до завтра.

Я остался непреклонен. Тот разговор ознаменовал начало моей новой жизни. Довольно быстро я передал полномочия тим-лида самой толковой и хозяйственной девочке из команды. Не в обиду будет сказано, она была невелика ростом и эмоциональна – чувствовались комплексы и стремление их преодолеть, очень хотелось дать ей «порулить». А одним из троих подчинённых мне студентов я укомплектовал команду до полного состава.

Напоследок устроил отвязную вечеринку в нашем кабинете с плясками, выпивкой и обильным пиршеством, которую участники с блеском в глазах вспоминали годы спустя. Отгулял положенный остаток отпуска и забрал документы.

Геймдев и отношения

Сбывшаяся мечта и чувство долга

Свобода! Как только начался вышеупомянутый отпуск, мы с двумя моими товарищами Прохором и Родионом стали соучредителями игродельного предприятия. Сняли под офис элитную (по местным меркам) квартиру с большим залом, стилизованным под трюм затонувшего корабля. По общему согласию я немедленно переселился туда из родительского дома с чувством долгожданного освобождения.

«Вот она, настоящая жизнь! " – думал я, улыбаясь июльскому солнцу, стоя на остановке в футболке с дурацким принтом и моих любимых спортивных штанах «adidas» с кислотно-зелёными полосками. Карманы штанов оттопырились, и из них нагло торчали толстые пачки денег. Это были семнадцать миллионов белорусских рублей – сбережения, для обналичивания которых пришлось опустошить три банкомата, – мой вклад в бюджет нашего предприятия. А бюджет формировался просто на табуретке в моей комнате.

Теперь у меня была отдельная комната. Как же долго я об этом мечтал! Полная самостоятельность и личное пространство – никаких больше внезапных заглядываний, никаких кухонных обязанностей.

Отец и другие родственники одобрили моё решение. Мать же негодовала. Ей не нравилась ни наша игростроительная авантюра, ни мой уход из дома. Были эмоциональные претензии в духе «я столько в тебя вложила, а ты такой неблагодарный», в ответ на которые я попросил перевести всё «вложенное» в долларовый эквивалент. Это было сказано в шутку и сгоряча, но мама всерьёз произвела подсчёты и озвучила сумму. Я обрадовался – отдать материальный долг гораздо проще, чем абстрактный, этический. К удивлению матери, я торжественно выплатил всю предъявленную сумму, порядка $4000, на следующий день наличными.

Я понимал, что по идее дети всегда в неоплатном долгу перед матерью и отцом за всё, что те для них сделали, но не испытывал ни малейшей благодарности за моё вскармливание, воспитание и пребывание в родительском доме. Годы выживания в тесном пространстве с курящим отцом, истеричной матерью, в натянутых отношениях, казались вынужденной мерой для всех – просто надо было как-то «перекантоваться».

Семье долгое время не хватало денег, родителям приходилось вертеться. В таких условиях дети были балластом, от которого стремились избавиться любыми легальными способами: отправить в детский сад, школу c группой продлённого дня, на каникулы – к бабушке, для лечения – на ЛФК, чтобы не путался под ногами – в книги, игрушки, телевизор, на улицу… Но, когда родители перешли на руководящие должности, и денег стало достаточно – ничего не изменилось. Хотя мне никогда не заявляли об этом прямо, я всегда чувствовал себя просто дармоедом, которому следует помалкивать и делать что говорят. А телевизор, книги и компьютер помогали спрятаться в свой уютный мирок.

Отец был преимущественно безучастен к воспитанию, но в те редкие моменты, когда проявлял себя – это приходилось кстати и оставляло приятное впечатление. Зато мама старалась изо всех сил. Она дала мне всё, но «через жопу» – именно такие чувства вызывала её маниакальная опека. Тогда я ещё ничего не анализировал и не сопоставлял факты – просто рядом с мамой мне было плохо.

Все мы общались поверхностно и не были друг другу близкими людьми – каждый просто выполнял свою функцию как умел. Бывали приятные моменты, но они терялись в болоте обыденности. Я всегда знал, что покину родительский дом насовсем при первой же возможности.

По ощущениям, свой «долг» я сполна выстрадал пока терпел тиранию матери и попустительство отца все эти годы. А откуп деньгами воспринимался, скорее, как символ: «Я уже взрослый; мне от вас ничего не надо; я выхожу из игры; варитесь в своём Аду как хотите, но без меня».

Долг перед Родиной также был исчерпан: распределение отработано, а от армии я откосил. В кои-то веки от меня отстали все.

Но главное – сбывалась мечта детства и юности – мы делаем игры! А значит все страдания, через которые я пришёл к этому, были оправданы.

Впрочем, играми мы занялись не сразу. Первое время я жил на офисе один, изучая азы холостяцкого быта. Оказалось, что на приготовление пищи, стирку и уборку в одиночку тратится гораздо меньше энергии, чем при тех же действиях, выполняемых по нервной материнской указке. А в двух остановках от нового жилища обнаружилась Цнянка – живописное озеро с островом, куда удобно было ездить купаться. Идиллия!